|
|
Новая книга о тоталитаризме
В числе публикаций последних лет по проблемам тоталитаризма своей основательностью выделяется коллективная работа ученых Института всеобщей истории РАН (ИВИ) «Тоталитаризм в Европе XX века». Освещаемые в ней проблемы злободневны для политики «верхов» и жизни «низов», для истории и политологии, для ученых и учителей, для формирования гражданского самосознания подрастающих поколений, их мировоззренческого самоопределения.
В предисловии член-корреспондент РАН, директор Института всеобщей истории (ИВИ) А.О.Чубарьян отмечает: «...дискуссии вокруг проблем тоталитаризма – этом примечательном феномене XX столетия – не только не затихают, но приобретают новый смысл и новые оттенки.
Они становятся особенно актуальными при подведении итогов XX столетия и анализе основных тенденций уходящего века, в которых дихотомии тоталитаризма и демократии принадлежит одна из ведущих линий развития» (с. 5).
Феномен тоталитаризма рассматривается в книге на широком общеевропейском поле в контексте всемирно-исторического процесса периода от исхода первой мировой войны и до последних лет холодной войны. Убедительно показывается, что признаки этого явления по-разному проявляли себя в странах первой тоталитарной волны (Италия, Германия, СССР) и в странах второй волны, вовлеченных в орбиту Германии или СССР.
В книге четыре части: «Становление диктатур», «Лики войны». «Преодоление». «К итогам века». Первой части предпослан эпиграф, который как бы направляет все изложение. Русский писатель, просветитель Денис Фонвизин писал: «Право деспота есть право сильного: но и разбойник то же право себе присвояет. Никто не видит, что изречение право сильного выдумано в посмеяние. В здравом уме сии два слова никогда вместе не встречаются. Сила понуждает, а право обязывает... Сила и право совершенно различны как в существе своем, так и в образе действования. Праву потребны достоинства, дарования, добродетели. Силе надобны тюрьмы, железы, топоры. Совсем излишне входить в толки о разностях форм правления и расценивать, где государь самовластнее и где ограниченнее. Тиран, где бы он ни был, есть тиран, и право народа спасать бытие свое пребывает вечно и везде непоколебимо» (с. 13).
Анализируя многообразные формы тоталитаризма, авторы строго соблюдают научные критерии, учитывающие общее и различное в двух основных подтипах – фашистско-нацистском и сталинском режимах, а также динамику их развития.
Обратим внимание на некоторые общие стороны двух подтипов тоталитаризма. Их объединяют:
- • централизованная структура государства, жестоковластный репрессивный режим, подавляющий гражданские свободы, стремящийся к полному господству и контролю над обществом и личностью;
- • унитарная воинствующая идеология, претендующая на свою исключительность, играющая мобилизационную роль в определении целей движения и развития вождистских систем;
- • механизм устойчивой взаимосвязи между вождем-фюрером и массами, иллюзия последних в способности вождей насильственными средствами открыть своим приверженцам путь к счастью и процветанию;
- • наличие дирижируемого массового народного движения, обычно во главе с жестко иерархизированной партией, добивающейся монополии и затем сраставшейся с государством;
- • наличие этатистских, индустриалистских тенденций, нацеленных на модернизацию, усиление Военной мощи страны, ускоренное создание основ индустриальной системы или переход от одного этапа индустриализации к другому.
Уделяя значительное внимание сравнительной характеристике двух подтипов тоталитаризма, авторы показывают, что они были в то же время принципиально различными.
Фашистская и национал-социалистическая идеологии, отмечается в книге, представляли собой причудливую смесь разнородных элементов: древних мифов и новейших индустриалистских проектов, романтизации насилия, соединения тенденций господства и бунтарства. Источниками этой идеологии были социал-дарвинистские представления о жизни (человека, нации, человечества) как активной агрессии, биологической борьбе за существование.
Фашизм отрицал самоценность индивида, настаивал на подчинении человека тотальному целому – нации, государству, партии. Это служило обоснованием национализма, фанатичного расизма немецких нацистов, которые ратовали за «этническую чистоту», «расовую гигиену», практиковали геноцид.
С точки зрения фашизма, неравенство неизбежно, благотворно и благодетельно, поэтому излишни всякие демократические институты. Все важные решения должны приниматься фюрером. Одним из краеугольных постулатов фашизма являлась идея единства нации-государства. Отсюда – отрицание классовой борьбы, идея партнерства труда и капитала. При этом предприниматель был вождем, наместником власти.
В Италии и Германии фашисты пришли к власти, опираясь на тоталитарные движения, используя слабости парламентаризма и демократии. В СССР сталинская диктатура выросла из авторитарного большевистского режима, формируя «сверху» свою массовую базу.
Гитлеровский режим открыто излагал свои агрессивные политические цели. Диктатура в СССР прикрывалась высокими идеалами, унаследованными от социалистической мысли.
В книге говорится о том, что коммунизм марксистского типа вырос из международного рабочего движения, выдвигавшего задачу социального и национального освобождения. Но преувеличение роли революционного насилия, особенно в условиях исторической отсталости России и ее традиций, усугубленное изоляцией Советской страны от внешнего мира, исказило цели и создало возможности их деформации. Сталинизм произвел в идеологии марксизма кардинальный перелом: сохранив догматику и фразеологию, он поставил ее на службу прямо противоположной цели – укреплению националистического этатизма, задушившего свободу и демократию. Сталинизм сочетал в себе самые разнородные элементы: черты раннекапиталистического первоначального накопления, тоталитарность индустриалистского «общества-фабрики» и традиции восточного, азиатского деспотизма.
К числу некоторых существенных черт идеологии и практики сталинизма авторы, в частности, относят:
- • отказ от интернационалистской установки на мировую революцию, внедрение постулата «о социализме в одной стране». Это дало Сталину возможность применить жесткие принудительные методы для индустриализации города и коллективизации деревни, осуществить постепенный переход от идей интернационализма к великодержавному шовинизму (особенно в послевоенные годы);
- • сосредоточение государством небывалой власти во всех сферах жизни общества;
- • объявление классового подхода единственным мерилом в политике, идеологии, психологии, морали. С целью оправдания государственного терроризма был провозглашен ложный тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму;
- • отрицание ценности человеческой личности (если речь не шла о Сталине – «мудрейшем из мудрых»), установка на то, что рядовой человек лишь «колесико и винтик» в государственной системе. Вместе с тем в стране немало внимания уделялось форсированию «низовой инициативы», активности масс в повышении производительности труда посредством социалистического соревнования, соблюдения трудовой дисциплины;
- • формирование номенклатуры как правящего слоя. «Структура сталинской системы приняла облик пирамиды, состоявшей из четырех уровней (харизматический вождь, бюрократическая верхушка, или элита, средние и низшие слои бюрократической иерархии, трудящиеся), причем верхняя ступень как бы «подстегивала» нижние, апеллируя к ним» (с. 518). Главным интересом правящей номенклатуры было укрепление военной мощи страны. Но модернизация потребовала ликвидации неграмотности, введения системы доступного образования, создания структур социального обеспечения, стимулирования развития литературы, искусства (в угодном государству направлении), здравоохранения, спорта и т.п. Известная стабильность жизненного уровня, соединение репрессий с демагогической демократизацией режима, целеустремленная пропаганда обеспечивали поддержание в «низах» дисциплины и веры в мудрость политического курса «отца народов». Используя плоды модернизации, указывается в книге, СССР смог, несмотря на тяжелейшие просчеты руководства и огромные жертвы,
Значительное внимание уделено событиям второй мировой войны как крупнейшей трагедии: с одной стороны – символа империализма, расизма, чудовищных преступлений, с другой – великого антифашистского порыва народов.
Книга содержит разностороннюю характеристику Сопротивления как движения, основанного на сознательном и свободном индивидуальном выборе. На ряде конкретных примеров показано, что Сопротивление в его различных формах – вооруженная борьба, забастовочное движение, партизанская война, национальные антифашистские восстания – способствовало значительному ускорению победы. «Без движения Сопротивления процесс послевоенной демократизации Европы в те сроки и в тех формах. как он затем происходил, был бы просто невозможен ... идейное наследие Сопротивления не утратило своего значения ... оно становится тем достоянием, которое прогрессивная Европа возьмет с собой в XXI век» (с. 334).
Эпиграф к заключительному разделу воспроизводит слова современного психолога и социолога Эриха Фромма: «Для интеллигента, интеллектуала есть только одна задача, которую он решает во-первых, во-вторых, в-третьих. Эта задача состоит в том, чтобы любыми способами искать правду и говорить правду...
Ибо все же считаю, что политический прогресс зависит от того, сколь много правды мы знаем, как ясно и смело умеем ее высказывать и какую ее часть внушить людям» (с. 497).
Все изложение в книге свидетельствует, что авторы, руководствуясь этим эпиграфом, стремились способами глубокого непредвзятого научного анализа искать правду, находить и излагать ее. При этом уважительно рассматриваются различные итоги научного поиска.
Так, позиция одного из авторов сводится к тому, что в марксизме изначально сосуществовали антиавторитарные (самоуправленческие) и авторитарные (государственнические) элементы. Последние усиливались по мере нарастания индустриалистских, националистических и этатистских тенденций. Переход же в СССР от авторитарного революционного режима Ленина-Троцкого к сталинскому тоталитаризму был обусловлен прежде всего победой нового социального слоя, основу которого составляла бюрократическая номенклатура, овладевшая всеми командными высотами в обществе и государстве.
В книге изложена и другая точка зрения, согласно которой в самой марксистской идеологии заложена взаимосвязь сталинизма и ленинизма, а различия между ними не являются кардинальными.
В итоговых выводах авторы возвращаются к проблеме актуальности темы тоталитаризма как в научном, так и практическом смысле и намечают направления ее дальнейшего исследования.
На презентации книги автор этих заметок высказал мысль о подготовке на базе выпущенного малым тиражом рецензируемого капитального труда более краткого издания, рассчитанного на учителей, учащихся, интересующихся историей. Это предложение было с пониманием встречено руководством и авторским коллективом. Быть может, публикация главы книги в нашем журнале будет способствовать появлению такого издания.
А.Т. Кинкулькин |