«Разве не находите вы чего-то
значительного в теперешнем
положении России, чего-то
такого, что поразит будущего
историка?»
А.С.Пушкин
XVIII и XIX века особый период в истории
нашей страны. Иногда кажется, что речь идет о совсем другой стране, о другой
нации, так резко с эпохи Петра меняется государственный, культурный и
бытовой уклад россиян.
О том, насколько действительно глубоко Россия
вошла в мир европейской культуры, не устают размышлять историки прошлого
и наши современники...
Книги
Первое по времени исследование по истории «России молодой»,
России XVIII века, принадлежит выдающемуся историку ХIХ столетия Сергею
Михайловичу Соловьеву (1820-1879), предпринятому в его фундаментальном
труде «История России с древнейших времен». Извлечения из него, касающиеся
России конца XVII XVIII веков, составили следующее издание:
Соловьев С.М. Об истории новой России. М.:
Просвещение, 1993. 556 с., ил.
Что общего между неукротимым гением Петром Великим
и изнеженной владелицей 15 тысяч платьев Елизаветой Петровной; между жестоким
«князем-кесарем» Ромодановским, не гнушавшимся во благо Петра и «попытать»
врагов его, и просвещенным меценатом Иваном Шуваловым покровителем Ломоносова
и одним из основателей Московского университета? Оказывается, объединяет
их искренняя преданность благу России. По мысли Соловьева, Россия буквально
выстрадала абсолютную власть царя, прекратившую усобицы и сделавшую страну
великой державой. «Это тем более важно, что народ в целом не понимал
благих намерений правительства, не проявлял готовности сотрудничать с ним,
не стремился к нравственному самоусовершенствованию в рамках существующих
условий и христианской морали» (с. 6). Концепция, своей верноподданической
наивностью простительная преподавателю великих князей (а Соловьев служил
и на этом поприще).
Однако до сих пор книга Соловьева представляет большую
ценность благодаря широчайшему цитированию первоисточников и красочному
языку, которым воссоздана не менее красочная эпоха.
Хронологические рамки труда от правления сводного
брата Петра царя Федора Алексеевича до 1772 года.
«Россия молодая» это, конечно, не только сам Петр
I, но и все, кто стали его единомышленниками, кто изменили свою жизнь и
связали ее с делом преобразования страны. О самых известных из них расскажет
вот эта книга:
Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. М.:
Мысль, 1994. 367 с., ил.
В судьбах ближайших сподвижников Петра есть какая-то
грустная закономерность. Слишком многие из них «плохо кончили». В каменном
мешке Соловецкого монастыря умер виднейший дипломат граф Петр Толстой.
Сибирская речка Сосьва размыла могилу и унесла кости умершего в ссылке
светлейшего князя Меншикова. Печален был и конец его дочери, несостоявшейся
императрицы... Причем все это случилось уже после смерти Петра. Точно с
его уходом талантливые и деятельные соратники его потеряли стержень и смысл
жизни, разменяв себя в интригах, склоках, стяжательстве, мотовстве... Без
грозного и любимого государя они стали «ничто». «Думается, что загадочного
... ничего нет. Это поведение определялось царистской идеологией и царистскими
иллюзиями, в плену которых находились не только низы феодального общества,
но и его верхи" (с. 279)
О судьбах пяти ближайших сподвижников Петра А.Д. Меншикова,
Б.П. Шереметева, П.А. Толстого, С.Л. Рагузинского, А.В. Макарова эта книга.
Однако абсолютизм в России стал не только ловушкой
для ближайшего царского окружения, но и западней для самого государя. «Не
правовая норма определяла в конечном счете способ функционирования правительственных
органов, а личные взаимоотношения сановников между собой и с государем»
(с. 19), читаем мы в книге, посвященной «тайной» истории русского «осьмнадцатого
столетия»:
Дворцовые перевороты в России 17251825.
Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. 640 с.
Эта книга сборник документов, воспоминаний, свидетельств очевидцев
государственных переворотов, столь частых в России XVIII века. Перед нами
возникают детали грустные, страшные, хотя внешне порой забавные.
«Еще я Вас прошу, не приказывайте офицерам оставаться в той же комнате,
так как мне невозможно обойтись с моею нуждою. Впрочем, я прошу Ваше Величество
обходиться со мною по крайней мере не как с величайшим преступником: не
знаю, чтобы я когда-либо Вас оскорбил» (с. 129), жалуется Екатерине
II свергнутый ею супруг Петр III, еще и не подозревая, что жить ему победители
положили едва неделю...
Таких материалов в книге великое множество. Но
не менее важно здесь и предисловие, раскрывающее суть явления дворцовых
переворотов намного глубже, чем это могли осознавать их современники.
Русский XVIII век без преувеличения можно назвать
веком русской воинской славы, но также и веком женского правления. Из ста
лет около семидесяти на российском престоле находились женщины. Все они
становились правительницами уже в зрелом возрасте. В стиль правления каждая
вносила черты своего характера, своего жизненного у всех них нелегкого опыта.
Их судьбам посвящена книга:
Анисимов Е.В. Женщины на российском престоле.
Спб.: «Норинт», 1997. 416 с., ил.
«Бесспорно, самая фантастическая судьба у латышской
крестьянской девушки Марты, ставшей женой Петра Великого, а потом самодержавной
императрицей. На нее так не похожа царская дочь Анна Ивановна, но превращения
ее судьбы не менее удивительны. Вот тихая, скромная Анна Леопольдовна,
которая безропотно подчинилась насилию, но и в заточении сохранила до конца
своих дней достоинство и честь. А вот терзаемая вечным страхом и завистью
ослепительная красавица Елизавета Петровна, которая стремилась обратить
ночь в день, а жизнь в вечный бал, где она одна могла бы сиять королевой
красоты. Понятнее и ближе других кажется нам ... Екатерина II деятельная
и энергичная, умная и веселая...» (с. 6), характеризует своих
героинь известный историк и писатель Евгений Анисимов в предисловии к книге:
Книга написана в занимательной беллетризованной форме.
Первой среди самодержиц оказалась на русском престоле
женщина, материалы о жизни которой составили следующее издание:
Царица Екатерина Алексеевна. М.: Контракт,
1997. 573 с., ил.
Итак, не возьми русские войска во время Северной
войны одну из многочисленных лифляндских крепостей, не взорви шведский
ее комендант в нарушение договора о сдаче часть ее, не обрати в сердцах
всех жителей городишка в пленных российский командующий граф Шереметев,
и осталась бы красавица Марта Скавронская женою шведского драгуна, служанкой
немецкого пастора. Но все вышеозначенные события случились, и через несколько
лет бесправная полонянка стала русской царицей, супругой самого Петра Великого.
Чем же привлекла скромная Марта царя? «Вероятнее всего, обычной
любовью (если она может быть обычной) и умением понимать» (с. 6), рискнул предположить автор предисловия к книге историк Иван Панкеев.
Впрочем, современники отмечали и следующее: «Царь не мог надивиться
ее способности и умению превращаться, как он выражался, в императрицу,
не забывая, что она не родилась ею» (с. 6).
Правда, отношения между супругами не всегда оставались
идеальными. Об этом, а также о том, как бывшая солдатка правила Россией,
рассказывают материалы, собранные в книге: беллетризованный очерк жизни
Екатерины I и письма, воспоминания ее современников.
Бесспорно, самой выдающейся русской царицей стала
другая Золушка бедная немецкая принцесса София-Фридерика-Августа Ангальдт-Цербтская.
Она во многом преуспела, и взойдя на престол под именем Екатерины II, вошла
в историю под именем Екатерины Великой.
Итак,
Брикнер А.Г. История Екатерины Второй. В 3
т. М.: ТЕРРА, 1996. 264 с., ил.
Эта книга особенно ценна первоисточниками, которые
здесь обильно цитируются. Вот, например, автопортрет, набросанный самой
царицей: «...Я никогда не признавала за собой творческого ума...
мной всегда было очень легко руководить, потому что для достижения этого
нужно было только представить мне мысли несравненно лучше и основательнее
моих: тогда я была послушна, как агнец» (3; с.226).
Другую книгу историк посвятил едва ли не самому главному
советнику лукавой царицы князю Григорию Потемкину:
Брикнер А.Г. Потемкин. М.: ТЕРРА, 1996.
304 с., ил.
Она служит отличным дополнением предыдущей.
Однако Екатерина II заслужила не только благодарность
потомков. Критические отзывы о ней и об ее политике появились еще в ХУ111
веке. Один из первых памфлет Шарля Массона, служившего во французском
посольстве в Петербурге:
Массон Ш. Секретные записки о России. М.:
«Новое литературное обозрение», 1996. 208 с.
Весьма саркастические отзывы французского дипломата
о Екатерине и ее преемнике Павле I во многом вызваны недовольством независимой
внешней политикой русского двора. Впрочем, для Екатерины автор делает снисхождение,
отмечая ее добродушие и высоту помыслов, направленных на благо России.
«Самые блестящие годы царствования Екатерины
II были только выполнением программы, созданной творческой силою Елизаветы
Петровны, значение которой для России до сих пор не объяснено достаточно».
(с. 77), такой, довольно дерзкий, вывод делает известный историк прошлого
века Д.Л. Мордовцев в своей книге:
Мордовцев Д.Л. Замечательные исторические женщины
на Руси: Исторические женщины во второй половине 18-го столетия. Калининград: Янтар. Сказ, 1994. 312 с.
«Дщерь Петрова» и в самом деле главная героиня
этой книги. Но кроме нее их много здесь. Это и знаменитая Салтычиха, которую
современники считали «еще страшнее Пугачева». Десять лет провела она в
подземелье Иванова монастыря в Москве, постепенно утратив и внешнюю схожесть
с человеком. А между тем, в том же Ивановом монастыре находилась еще одна
затворница таинственная инокиня Досифея, имевшая прав на российский престол
куда больше, чем сама Екатерина Великая. Это была известная княжна Тараканова,
дочь Елизаветы Петровны и Разумовского. Мордовцев расскажет и о другой,
самозванной княжне Таракановой, скончавшей дни свои в Петропавловской крепости...
Да, женщин с интересной судьбой в России XVIII века
было не меньше, чем мужчин. И это закономерно: если мужчина всего себя
отдавал службе отечеству или делам хозяйственным, то женщина, получая нередко
европейское рафинированное воспитание, оставалась душой свободна, но душевно
праздной оставаться подчас не желала. Об этом книга:
История благородной женщины. М.: «Новое литературное обозрение»,
1996. 480 с.
Под одной обложкой собраны воспоминания трех очень
разных женщин. Анна Евдокимовна Лабзина родилась в Сибири, получила суровое
религиозное воспитание. Как же трудно было ей с первым мужем, истинным
сыном скептического и падкого на развлечения осьмнадцатого столетия! И
лишь второй брак ее оказался счастлив: Лабзина вошла в кружок мистически
настроенных людей эпохи раннего романтизма...
Графиня Варвара Николаевна Головина «своя» в царской
семье. Любимая фрейлина Екатерины Великой, ближайшая подруга жены Александра
I... Увы! Блестящая придворная жизнь имеет свои весьма чувствительные изъяны.
Разочарованная в дружбе, любви и браке, графиня Головина удаляется во Францию,
принимает вместе с родней католичество и находит горькую отраду в воспоминаниях
о былых своих страстях и иллюзиях...
Екатерина Алексеевна Сабанеева, младшая современница
двух предыдущих, типичная московская барышня, автор очаровательно теплых,
душевных воспоминаний о 10 20-х гг. в. Герои ее многочисленная родня,
среди которой и герои 12-го года, и декабристы, и философы, и дикие самодуры-помещики,
и грозные московские старухи, словом, вся «грибоедовская Москва», увиденная
глазами не пылкого безрассудного Чацкого, а умной наблюдательной Софьи.
Русский XIX век осмыслялся официальной советской
идеологией главным образом как естественный пролог социалистического переворота.
Между тем, существует достаточно много других версий русской истории прошлого
столетия. Сводный труд на эту тему представлен в издании:
Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М.: Высшая школа, 1993. 446 с. (Историческое наследие).
Впервые этот курс, предназначенный для высших учебных
заведений, увидел свет в 1912 14 гг. Видный историк своего времени, Корнилов
боготворил факты, и фактологический материал в его «Курсе» огромен. Идеологической
основой «Курса» являются положения «государственной школы», господствовавшей
в России XIX в. Историками этой школы государство рассматривалось как надклассовое
образование, призванное сплотить на определенном историческом этапе национальные
силы, а затем по мере развития общества «поделиться» с ним своей властью.
Эта либеральная концепция была опровергнута ходом событий в ХХ веке, но
оставила нам в наследство современную идею правового государства.
Корнилов доводит свой рассказ до начала царствования
Николая II (1895 г.)
Русский XIX век эпоха чрезвычайно насыщенная и
пестрая, но и цельная. В этом убеждаешься над страницами книги:
Бунич И.Л. Династический рок: Ист.-публицист.
исслед. К. А.С.К. Спб.: Облик, 1997. 480 с.
Суждены им благие порывы,
Но свершить ничего не дано,
так или примерно так можно обозначить тему книги,
объединившей повести о двух российских императорах Александре I и Николае
II. Кроме сходной исторической роли объединяет их и трагический, покрытый
тайной конец. Автор дает волю своему воображению, выдвигая версии об уходе
из жизни своих героев, порой впадая и в искушение мистицизмом. Но за всем
этим судьбы российского абсолютизма, царской власти, которая казалась
на Руси такой органичной и которая оказалась такой все же шаткой...
История это не только судьбы людей, это и судьбы
вещей. В ней, как в сочинениях Гоголя, по выражению В.В.Набокова, «толпятся
вещи, которые призваны играть не меньшую роль, чем одушевленные лица» (с.3).
Поможет разобраться в вещах, которыми полна русская история и литература
XVIII ХХ вв. призвана книга:
Кирсанова Р.М. Костюм в русской художественной
культуре 18 первой половины 20 вв.: Опыт энциклопедии. М.: Большая
Российская энциклопедия, 1995. 383 с., ил.
Что такое «цвет лавы Везувия» (фрак такого цвета
был у Чичикова), как выглядело тюрлюрлю, приведшее в восторг московских
кумушек в «Горе от ума», и почему длинные панталоны вызывали неприязнь
у многих современников Пушкина, обо всем этом и о многом другом вы узнаете
из книги Р.М. Кирсановой. Узнаете и увидите, потому что книга роскошно издана
и богато иллюстрирована.
CD-ROM
Династия Романовых: Три века российской истории. На рус. яз. 1996.
21 февраля 1613 года (по ст. стилю) шестнадцатилетний
Михаил Федорович Романов был избран на русский престол. Боярство полагало,
что юным и не блиставшим дарованиями государем будет легко управлять. Эти
надежды не оправдались ни при самом Михаиле, ни при его потомках. Династия
российских царей и императоров составила 18 государей, которые на протяжении
300 лет правили страной неограниченно самодержавно. Судьбам династии в
целом, ее генеалогическому древу, каждому из отдельных ее представителей
посвящен этот диск.
Петр Великий основатель Российского Флота.
На рус. яз. 1996.
По образному выражению современника, основанный
Петром флот стал руками, которые простерла Россия за пределы своих обширных
владений. При нем у империи имелись уже 48 линейных кораблей и 800 мелких
судов. Русский флот сыграл огромную роль в победе над шведами в Северной
войне. О мероприятиях Петра по созданию флота, об его кораблях, о первых
его битвах и флотоводцах этот диск.
Генералиссимус Суворов. На рус. яз. М.: 1997.
Генералиссимус Александр Васильевич Суворов вероятно,
единственный в истории полководец, не знавший ни одного поражения. Сложной
и бурной жизни этого человека, его военной деятельности посвящен диск,
основным достоинством которого является наличие обширнейших персоналий,
планы сражений, географические карты, сведения о вооруженных силах России
и ее противников в триумфальном для русского оружия XVIII столетии.
Александр и Наполеон: История двух императоров.
На рус. яз. М.: 1997.
Они бывали противниками, союзниками, чуть было не
стали родственниками и навсегда остались врагами. История сделала «слабого
и лукавого» Александра победителем гениального Наполеона. Оба эти человека
определили лицо одной из самых ярких эпох в истории человечества. «История
и образы» (часть экрана может быть представлена в замороженном состоянии),
«Страницы истории», «Битвы и сражения», «Комментарии» и «Биохроника»,
все эти разделы представляют заявленную тему почти исчерпывающим образом.
Видеокассеты
Русское искусство. 18 19 век. М.: «Кварт».
«Человек окружен тьмой, но по природе своей
стремится к свету», эти слова И.В. Гете стали эпиграфом фильма «Век просвещения», посвященного русской культуре XVIII века. Петр I, который прорубил окно в Европу, М.В. Ломоносов («наш первый университет»).
и Екатерина II вот три кита русского Просвещения. Их деятельности и посвящен
в основном этот фильм. По масштабности личностей русское «осьмнадцатое
столетие» нередко сравнивают с эпохой Возрождения. Людей этого времени
во всем их многообразии и сложности отобразили скульпторы Б.К. Рассрелли
и Ф.И. Шубин, художники Ф.С. Рокотов, Д.Г. Левицкий, В.Л. Боровиковский.
Им посвящены фильмы: «Русский скульптурный портрет 18 века»
и фильмы «Из истории русского портрета 18 века». «Певец женской
красоты» Орест Кипренский и пышный Карл Брюллов являют портреты современников
Пушкина; художник трагической судьбы Павел Федотов, кажется, переносит
на свои полотна гротескный мир Николая Гоголя. Виктор Васнецов в своих
былинных полотнах, а Михаил Нестеров в картинах и фресках на библейские
и исторические темы заново открывают древние истоки национальной духовности
в языческом и средневековом прошлом Руси. И это уже взгляд на мир человека
рубежа XIX и XX вв.
Обо всех них фильмы, представленные на этой кассете. |